Я переделала свой натюрморт (который начала дома). Но пока только в графике, стало намного лучше, как мне кажется. Думаю, писать по памяти не айс, надо опять его собрать и попытаться нормально наложить цвет.

У К.А. домучила свою первую акварельку. Эх, несладко ей пришлось, и так я пыталась, и сяк, и вроде бы понимаю, чего я хочу от конкретного куска, а начинаю пробовать и упираюсь в тупик, не могу я добиться нужного эффекта, драпировка - это вообще страх , но это очень полезное занятие - писать её, ибо очень хорошая тренировка для того, чтобы научиться чувствовать кисть, и оттенок. И вот я вроде бы наинаю приближаться к нужной фактуре и цвету, и кажется, ещё пара штрихов - и вот оно..но ещё пара штрихов, и я опять в тупике, в ещё большем..
Смотрели сегодня книгу с репродукциями русских художников. Ксения немного рассказала о каждой картине, как она её видит, привела какие-то характеристики, ассоциации, которые она у неё вызывают. Например, разобрали картину Сурикова "Боярыня Морозова". Она объяснила, как он играет на контрастах белого и темного, обратила внимание, что картина имеет три плана, и средний план также делится на передний и задний, показала, как он чередует размытые и яркие пятна на картине, благодаря чему, та приобретает замечательную динамику.
Сидя в этот момент рядом, я слежу за ходом её мысли, за её движениями, скользящими по контурам акварели, и на моих глазах сюжет оживает - предметы становятся объемными, подаются вперед, и без промедления вступают во взаимодействие друг с другом. Удивительно.
Удивительно, когда К.А. заставляет увидеть, что фрукты не круглые, что каждый обладает неповторимой сложной формой, а драпировка - не голубая, у неё множество оттенков, которые надо увидеть и передать. Теперь ты всматриваешься в натюрморт, но расслабляешься, и понимаешь, как красочен на самом деле мир.
И через какой-нибудь час я следую к метро по волшебному темному переулку, теперь он ещё более волшебный, я прохожу мимо древних зданий со старинными окнами подкрашенными тусклым светом, с подсвеченными сложно сочиненными барельефами, с четкими, то прямыми, то наискосок или вовсе заплетенными в зигзаг тенями от фонарных столбов и тротуарных столбиков, по залитой сотнями оттенков, чуть припорошенной снегом Воздвиженке, в переход метро, и тут - где намного более яркий, чем снаружи, свет заполняет всё вокруг сотней красок, начинается твоё новое легкое сумасшествие - всё то, что раньше виделось тебе как один цвет, вдруг вспыхивает сложной радугой и мозг с жадностью принимается фиксировать каждый кусочек, каждый кадр, каждый следующий метр пути.
Я вспоминаю Андрея, как он описывал свои внутренние ощущения, как каждая эмоция, каждое жизненное переживание неизбежно откликается в сознании вспышками, мазками или целыми сюжетами. Это иная реальность. Неизведанная. И соблазнительная.